Вспышка пламени - Страница 20

С усилием она заставила себя посмотреть ему в глаза после того, как застегнула первую, а затем и вторую серьгу. Тина заметила, как в глазах Дьюка загораются искры радости, по его лицу расплылась довольная улыбка. Он удовлетворенно посмотрел на оба ее уха, потом его взгляд скользнул вниз по ее шее, разбросанным в беспорядке по плечам волосам и остановился на обнаженной груди.

Тина почувствовала, как заливается краской, словно смущенная девочка. Дьюк смотрел на нее так, что догадаться, о чем он в этот миг думает, не составляло никакого труда. Это был взгляд хозяина, любующегося дорогой и красивой вещью. Мозг Тины молнией прорезало осознание: я для него такая же драгоценная вещь. Он меня купил!

– Ты выглядишь великолепно, – хрипло прошептал он.

Она изобразила ослепительную улыбку.

– Рада, что ты так думаешь.

– Пойдем, посмотришь на себя, – произнес он, поднимаясь на ноги, и потянул ее за собой.

Он подвел ее к зеркалу и отошел назад. Он встал за ее спиной, забрав назад волосы, чтобы они не закрывали ушей. Бриллиантовый блеск заставил Тину зажмуриться. В этих серьгах у нее был вид миллиардерши или кинозвезды с мировым именем.

– Они прекрасно подходят тебе, – торжествующим голосом произнес Дьюк. – Нет, даже не то. Это ты украшаешь их.

Тина на минуту запнулась, пытаясь изобрести подходящий ответ, но ее спас стук в дверь. При этом неожиданном звуке она испытала невыразимое облегчение.

– Должно быть, принесли завтрак, – решил Дьюк, поворачиваясь, чтобы открыть дверь. – Там, в ванной, есть еще один халат.

Тина, не теряя ни секунды, кинулась в ванную, словно в спасительное убежище. Ей было не по себе. Не то чтобы она боялась, что ее застигнут голой, или стеснялась вошедшей с подносом горничной. Нет, дело было совсем в другом. Все испортили эти проклятые сережки. Они словно насмехались над ней. Каждый бриллиантик шептал в ухо Тины мерзкое слово – «содержанка».

Тина умылась и привела себя в порядок, насколько это было возможно. Она хотела было снять бриллианты, но ее точно останавливало что-то. Ладно, она снимет их после, отговорившись тем, что роскошные серьги совсем не подходят к ее скромному туалету. А сейчас это вызвало бы слишком много совсем ненужных вопросов и обид.

Когда она появилась из ванной, стол был уже сервирован. Горничная удалилась, а Дьюк по-детски радовался предстоящему вкусному завтраку. Они с удовольствием приступили к трапезе, подсмеиваясь над аппетитом друг друга. Действительно, после бурной ночи аппетит, казалось, удесятерился, а блюда словно стали намного вкуснее.

За едой они обсуждали, как уладить дела Тины в Австралии. Нужно было уложить ее вещи, а все, что она не возьмет с собой, отправить к матери или к Дженни.

Оставалось и еще одно невыполненное дело – платье к свадьбе Дженни. Нужно было успеть до отъезда закончить эскизы и выкройки и отнести их к портнихе. Тине не хотелось подводить сестру.

Учитывая еще и необходимость сообщить об отъезде деловым партнерам и знакомым, отправление в Англию нельзя было планировать раньше конца недели, да и то если не возникнет каких-нибудь непредвиденных обстоятельств.

Однако Тина недооценила Дьюка. Раз уж он решил начать новую жизнь – жизнь с ней, он не желал больше ничего откладывать. Дьюк целиком взял на себя все хлопоты и расходы, связанные с улаживанием ее дел. Благодаря его неистощимой энергии, связям и сметке они успели закончить все связанные с отъездом дела за три дня, а не за неделю.

Теперь Тина уже по-новому прочувствовала, что такое быть с кем-то связанной. Она не делала ни шагу без Дьюка, советовалась с ним по любому пустяку, поверяла ему все свои тревоги и планы. Дьюк за несколько дней сумел стать частью ее жизни, частью ее самой. Это немного пугало Тину. Привыкнув к одиночеству, она опасалась, что такая идиллия не может быть долгой.

Необходимо еще так много узнать о нем! Но подсознательно Тина чувствовала, что не стоит лезть в душу Дьюка, это может плохо кончиться. Ее попытки разведать о нем все только оттолкнут его, воздвигнут между ними стену недоверия. Нужно набраться терпения и надеяться на будущее. Может быть, со временем все изменится.

Тина понимала, что и сама еще не до конца освоилась со своим новым положением. Она почувствовала это особенно остро, когда они с Дьюком приехали в четверг утром в аэропорт. Он тут же отправился оформлять багаж и улаживать последние формальности.

Не то чтобы Тина жалела о свершившемся. Вовсе нет! Но она не могла избавиться от непонятной внутренней тревоги, когда поняла, что назад пути нет: мосты сожжены. Особенно сильное волнение охватило ее, когда они устроились в салоне первого класса «Боинга-747». Стюард тут же подал два высоких бокала с шампанским. Нежно улыбнувшись, Дьюк приподнял свой бокал, словно желая произнести тост. Тина почувствовала, как ее тревога сходит на нет.

Словно мы отправляемся в свадебное путешествие, подумала она. Да, двое счастливых новобрачных: только что поженились, начинают новую жизнь, заводят свою семью. Возможно, так они с Дьюком и выглядят со стороны. Но она-то знает, что все обстоит совсем не так! Однако, одернула себя Тина, ты сама, добровольно пошла на это. И нечего переживать. Почему же тогда на ее глаза наворачиваются предательские слезы? Почему она волнуется, словно юная девушка?

– Мисс Форрест, мистер Торп, еще шампанского?

Стюард порхал вокруг, желая угодить клиентам. Да, именно мистеру Торпу и мисс Форрест. Она – мисс Форрест, а не миссис Торп; она – новая любовница Дьюка Торпа, его сожительница, подружка – это уж как кому понравится. Он никогда не женится на ней. Ни-ког-да! Он так и сказал. И никогда ее свадебной фотографии не стоять на каминной полке рядом с фотографиями сестер.